«Утро туманное, утро седое…»
Вышел из дома - и сразу окунулся в туман, густо укутавший белым одеялом все вокруг. Как-то необычно тихо – звуки вязнут в тумане, и даже, кажется, что неслышно собственных шагов. А там, чуть дальше, начинает постепенно сгущаться белая муть. Такое ощущение, будто в стакан, из которого только что пили молоко, налили воду. В этом призрачно-белесом пространстве, неясными тенями вырисовываются силуэты деревьев и зданий. Призрачно все и эфемерно, словно первый набросок художника только что рождающегося мира.
И вдруг захотелось к реке – полюбоваться на утонувшую в бездне тумана широко разлившуюся гладь воды. Иду по тихим улицам, через задремавший чутким утренним сном парк. Спускаюсь по дорожке на луг, словно погружаясь в призрачное царство. Не слышно ни единого звука, ни какого-либо колебания воздуха. Все вокруг погрузилось в сонную одурь. В тумане вырисовываются силуэты деревьев, что сбились стайкой на краю видимого мира.
Вот и берег реки. Над водой нависли тонкие ветви. В голых веточках запуталась паутинка – эхо далекого бабьего лета. По голым прутикам-веточкам сбежала белесая капля воды, которая также сродни туману. Ничего не в силах отразить, смотрит на мир тусклым, ничего не выражающим, сонным оком. Противоположный берег реки лишь слегка прорисовывается серой полоской в белесом мареве. Где-то там, в тумане тихо покрякивают утки, словно старый колодезный ворот, скрипит от натуги. Кажется, что в этом призрачном мире утонули не только краски и звуки, но и прошлое и настоящее. Есть только тихая, несущая свои воды в туманное никуда, эта призрачная река. Словно время, она медленно утекает без возврата.
И все же пора возвращаться – торопят заботы пришедшего дня. Выбираюсь из-под крон деревьев и иду по пустынному берегу, укрытому поредевшим туманом.
